Бессарабский фронт (1918 — 1940)

/продолжение/

IV. ПАВЕЛ ТКАЧЕНКО ВО ГЛАВЕ БЕССАРАБСКОГО ПОДПОЛЬЯ

Павел Дмитриевич Ткаченко — один из псевдонимов Якова Яковлевича Антипова. Кометой пронесся он по политическому небосводу межвоенной Европы и погиб в возрасте 25 лет, оставив о себе добрую память. Список посвященных ему публикаций уже к сорокалетию его убийства составил целую книгу. Однако документальная база этой литературы, обобщенная в брошюре И.И. Довгополого, небогата. Но Павел Ткаченко, свидетельствуют мемуаристы, является автором ряда листовок и других идеологических документов Бессарабского подполья. В воспоминаниях революционеров Павел Ткаченко — светлая личность, нравственный авторитет, доблестный стратег и тактик всего Бессарабского освободительного движения. Его заслуги организатора подпольной борьбы отмечены в трудах советских историков Молдавии.

В начале 90-х гг., пытаясь доказать, что против румынской оккупации в Бессарабии боролись только русские и евреи, но не молдаване, имя Я.Я.Антипова упомянул и автор книги, написанной с позиций румынизма. Для другого автора-румыниста Павел Ткаченко — «важный советский агент», чьей задачей был, якобы, «экспорт пролетарской революции». Но героическая деятельность Павла Ткаченко не поддавалась сколько-нибудь убедительной фальсификации, она никак не укладывалась в рамки курса «истории румын», и его имя исчезло из учебников. Кем же был этот человек, шокирующее молодой для сыгранной им политической роли? Что двигало им — приверженность социальной идее или патриотизм? Чего удалось добиться под его руководством бессарабским большевикам? Рассмотрим основные события его политической биографии.

Яков Антипов, родившийся 7(20) апреля 1901 г. на станции Новосавицкая близ Тирасполя, стал в семье железнодорожника восьмым ребенком. Отец был русский, мать, Смаранда Георгиу, — молдаванкой. Впрочем, в России спекулировать своей принадлежностью к какой-либо нации принято не было, и на судьбу ребенка национальная принадлежность родителей не повлияла. Через год семья переехала в Бендеры, где отец стал помощником кассира товарной станции. Детство будущего революционера прошло в нужде. В 14 лет он пошел работать в железнодорожные мастерские подручным мастера. Но Яков оказался необычайно одаренным. Он много читал и успел поучиться в реальном училище. Кроме русского он, — возможно, от матери, — с детства знал молдавский язык, затем изучил либо просто усвоил в общении французский, немецкий, еврейский (идиш), румынский. В 15 лет Яков оказался в социал-демократическом кружке, организованном в Бендерах уроженцем села Бозиены Ганчештской волости Г.И. Борисовым, вошедшим в историю Молдавии под псевдонимом Старый.

В 1917 г., с отличием окончив экстерном реальное училище, Яков уехал в Петроград, где жил его старший брат Дмитрий, меньшевик, только что возвратившийся из Вологды, где отбывал ссылку. Столица кипела митингами, и Яков слушал, думал. 3 июня брат привел его на I Всероссийский съезд Советов, и здесь они выслушали выступление В.И. Ленина. В августе, в дни т.н. Корниловского мятежа, Яков Антипов возвратился в Бендеры. Подозревать, как это делает историк, рассматривающий события исходя из интересов Румынии, что 16-летнему подростку «Москва», тем более, переживавшая период революционной неразберихи, доверила некое секретное задание, оснований нет.

В октябре 1917 г. большевики стали правящей партией, центральной властью России. А в Бессарабию в январе 1918 г. вторглись войска Румынии. Оборону Бендер возглавил Г.И. Борисов, ставший большевиком. Данных об участии Я.Я. Антипова в боях нет, скорее всего, винтовку взрослые ему тогда не доверили. Но с первых дней оккупации он включается в работу большевистского подполья. В Тирасполь, куда спасаясь от оккупантов перебралась семья, он не уехал. Принятый в 17 лет в партию большевиков, Антипов включился также в партийно-организационную работу. Он создал молодежные коммунистические ячейки в железнодорожном депо, в типографии, среди учащихся. В ноябре 1918 г., когда в Бендеры прибыли французские войска, Я.Антипов был включен в состав группы молодежи, которая вела пропаганду среди интервентов. Наиболее активными ее участниками были Ксения Лидина (Катович), Сергей Бернштейн (Янтаров), Николай Яновский, Евгений Погонкин, Федор Похило. Хотя в энциклопедии «Советская Молдавия» указано, что группу возглавлял Павел Ткаченко, в действительности ее работой руководили сам Г.И. Борисов и член Бендерского городского комитета РКП(б) А.И Глядковская, старшая по возрасту и по положению в партии. Подполью удалось установить политические связи с французскими солдатами и наладить выпуск листовок на русском, румынском и французском языках. Группа занималась также разведкой. В это время, в начале 1919 г., Якова постигло горе: в Тирасполе петлюровцы зверски убили его отца.

Большевики готовили в Бессарабии восстание. Его рассчитывали начать в момент, когда Красная Армия приступит к освобождению области. 19 января 1919 г., еще до подхода красных войск к Днестру, вспыхнуло восстание в Сорокском и Хотинском уездах Бессарабии. В те же дни, изгнав петлюровцев и белых, красные партизаны заняли Рыбницу, Дубоссары и Тирасполь. В Бендерах находились французские войска, но французский гарнизон, распропагандированный большевиками, отказался выступить против партизан. Это был бунт. 58-й французский полк был разоружен, многие солдаты арестованы. Группа подпольщиков во главе с Я.Антиповым помогла им бежать из тюрьмы и переправиться через Днестр. «Это была опасная работа, — вспоминал впоследствии Г.И. Старый, — но Павел упорно вел ее».

В феврале 1919 г. областная партийная конференция, состоявшаяся в Одессе с участием представителей Бессарабского подполья, приняла решение «вменить в обязанность всем партийным, революционным организациям немедленно начать военные действия, направленные к захвату власти на местах». Подпольщики быстро перешли к делу. 28 апреля Я.Антипов, Е.Погонкин и Н.Яновский взорвали железнодорожный мост между Бендерами и Каушанами. В ночь на 21 мая подпольная группа предприняла попытку освободить из тюрьмы 67 французских солдат, отказавшихся участвовать в интервенции против России. Был убит охранник, ранен один из партизан, но операция не удалась. Ее участник Н.Яновский вскоре схвачен при облаве. Жизнь Антипова и его товарищей висела на волоске.

Обстановка в Бендерах благоприятствовала восстанию. В разведывательной сводке командования красных войск, составленной в середине мая 1919 г., говорилось: «Румын нет. Есть только пограничная стража и полиция. Там исключительно французы, которые настроены большевистски. 39 полк отказался идти против большевиков. Есть тайный французский Совет; среди французов арестовано 85 человек». Несмотря на аресты, в мае в полку начался бунт. Французские солдаты изгоняли из административных зданий румынских чиновников и военных и устанавливали свои караулы. 17 мая французское командование разоружило полк и отправило его во Францию. Не желали участвовать в интервенции и румынские войска. В те же дни на станции Бульбока близ Бендер солдаты 56-го полка румынской армии взбунтовались и учинили разгром помещений и складов. Работу Бендерской революционной организации разведка советских войск оценивала как превосходную. Румынская контрразведка, видимо, была того же мнения. Она приняла свои меры: в начале мая в Бендерском подполье произошел провал.

Подпольщикам следовало спешить. Повстанческие отряды, образованные в Бендерах, на станции Бессарабская, в Кайнарах, Каушанах, Комрате, Телице, Тараклии объединяли до 2000 бойцов. Долго скрывать их существование и назначение было невозможно, тем более, что они действовали. Группа диверсантов, возглавляемая Яковом Антиповым, нарушала телефонную и телеграфную связь румынских войск, повреждала железнодорожные пути, подготовила подрыв нескольких мостов. 27 мая 1919 г., когда через Днестр переправился на западный берег отряд из 150 бывших партизан, в основном бессарабцев, восстание в Бендерах началось. Антипов принял в нем участие в составе вооруженной «ударной группы». Румынские войска были из Бендер выбиты. Французы отказались стрелять в восставших, но на помощь румынам были брошены африканские части французской армии. Оккупанты перешли в контрнаступление. Бои на улицах города продолжались несколько часов, и регулярные войска взяли верх над восставшими рабочими и партизанами. Пленных каратели убивали на месте либо расстреливали во рву Бендерской крепости. Захватив город, провели массовые аресты. В первый же день после подавления восстания были схвачены 1500 жителей Бендер, в том числе товарищи Якова Антипова по группе агитаторов. 14 июня Временный Бессарабский комитет РКП(Б) констатировал провал Бендерской организации. Антипов избежал ареста. Вероятно, ему удалось уйти за Днестр.

Большевистское руководство в Одессе приняло меры по восстановлению подпольных организаций Бессарабии. В августе 1919 г. советское военное командование выручило схваченных оккупантами товарищей Якова из группы агитаторов, выменяв их на пленных румынских летчиков. Но 5 сентября военно-полевой суд 5-й румынской дивизии заочно вынес Николаю Яновскому, Ксении Катович, Сергею Беренштейну и некоторым другим подпольщикам смертный приговор. Путь в Бессарабию был им закрыт. Появляться в Бендерах, где его знали, не мог и Яков Антипов. «Для восстановления большевистского подполья» он был направлен в Кишинев. Здесь он принял имя Павел Ткаченко.

Ответственность возвышает человека. Устроившись работать на завод Кучука, Яков Антипов легализовался в Кишиневе. Затем организовал коммунистические группы среди железнодорожников и строительных рабочих. Помог наладить работу Бендерского, Оргеевского, Каларашского, Измаильского комитетов партии большевиков и к июлю 1919 г. восстановил в Кишиневе подпольный большевистский Центр. Этот Центр направил представителей на конференцию Бессарабской областной организации РКП(б), состоявшуюся 7-11 июля 1919 г. в Одессе. Руководство организации было укреплено. Однако румынские власти постарались обезглавить коммунистическое движение. Как отмечено, 24 июня — 29 августа они провели в Кишиневе судебный «Процесс 108-ми», на котором десятки руководителей и активистов подполья были приговорены к смерти либо длительным срокам тюремного заключения.

Бессарабскому подполью требовался руководитель политически зрелый, смелый, знающий условия Бессарабии, обладающий организаторским талантом и притом сигуранце еще не известный. Антипов был не по годам развит, обладал опытом конспиратора и осмысленной храбростью обстрелянного солдата. Однако в условиях подполья никакие полномочия не могли обеспечить ему доверия людей, его надлежало завоевать самому. Антипову это удалось. В октябре 1919 г. он был избран в состав Кишиневского комитета РКП(б) и возглавил его. Печатание листовок на гектографе он организовал у себя на квартире. Но главное, ему удалось вновь наладить работу уездных организаций партии. «Кроме того, — сообщал Я.Я. Антипов в информационном письме Кишиневского комитета РКП(б), — партия связывалась с Оргеевом, Хотином, Болградом. Бендерской организации поручено связаться с Аккерманом и Измаилом. Работа, таким образом, налаживается по всей Бессарабии». Вместе с секретарем Кишиневского комитета Российского коммунистического союза молодежи С.М. Бубновским и подпольщиком А.Х. Похининым Павел Ткаченко создал в Бессарабии молодежную социалистическую организацию. Уже в конце 1919 г. Соцмол был преобразован в комсомол.

В феврале 1920 г. Павлу удалось оборудовать в доме №23 по Остаповской улице подпольную типографию и обеспечить выпуск нелегальной газеты «Бессарабский коммунист». В марте 1920 г. вышел первый номер. Уже в мае, после выхода второго номера, сигуранца обнаружила типографию, но подпольщики оборудовали новую, и выпуск газеты был продолжен. Издание печатного органа помогло Я.Я. Антипову сплотить большевиков Бессарабии. Активизировалась работа подполья в уездах. И, наконец, в мае 1920 г. под влиянием одесских коммунистов и Павла Ткаченко бессарабская организация еврейского коммунистического союза («Комфербанд»), согласившись с условиями, предложенными Бессарабским обкомом партии большевиков, приняла решение о самороспуске и вхождении его членов в состав РКП(б). Угроза национального раскола в коммунистическом движении Бессарабии была устранена.

Подполью было необходимо содействие руководства профессиональных союзов. Согласно В.И.Ленину, именно профсоюзам надлежало стать «приводным ремнем» между партией и рабочими. «Профсоюзы, как наиболее массовая организация, — отмечал в последствие ветеран Бессарабского подполья и профсоюзного движения И.Я. Ракитов, — представляли для парторганизации и плацдарм борьбы, и резервуар, из которого она черпала наиболее боевые и непримиримые элементы». Но в первый год румынской оккупации бессарабские большевики совершили политическую ошибку, отказавшись работать в профсоюзах. Часть рабочих оказалась под влиянием соглашательских «бивольских» «экономических союзов», названных так по имени их организатора Бивола, чиновника Кишиневской примарии. Осенью 1919 г. подпольщики попытались исправить ситуацию. В январе 1920 г. Центральное Бюро профсоюзов Бессарабии признало политическое руководство Бессарабского обкома РКП(б). Под руководством Павла Ткаченко оно взяло курс на разоблачение и изгнание «бивольцев» из руководства профсоюзов.

В условиях режима террора, произвола и грабежа, вошедшего в историю под наименованием «Бессарабская система», как никогда прежде стала необходима защита гражданских прав и социальных интересов граждан, причем легальными методами. Но Я.Я. Антипов понимал, что бессарабцы не приемлют власть Румынии в принципе. На каждой демонстрации рабочие поднимали лозунг «Долой румынскую оккупацию!». Наблюдая за политикой оккупантов, даже аполитичные мещане говорили: «Скорее бы пришли большевики и навели порядок!». Оставалась в силе и установка на освобождение Бессарабии путем восстания. Глубина политического анализа, емкий, без пустословия, язык составленных им писем Бессарабского обкома и Кишиневского горкома РКП(б), отчетных материалов и других документов, направляемых им за Днестр, свидетельствуют о его высоком интеллекте и политическом реализме. Из поражения Хотинского и Бендерского восстаний он сделал верный вывод о необходимости смены тактики. Ткаченко нелегально выехал в Москву и добился пересмотра установки по вопросу о подготовке вооруженного восстания. В июне 1920 г. Закордонный отдел ЦК РКП(б) принял по его докладу решение о пересмотре курса на организацию в Бессарабии вооруженных выступлений.

На жизнь руководитель Бессарабского подполья зарабатывал трудясь чернорабочим в Кишиневском железнодорожном депо. Здесь он не только создал нелегальную большевистскую группу, но и открыто призывал рабочих к созданию профсоюза железнодорожников. Среди рабочих доносчика не нашлось, однако в мае 1920 г. Павел был застигнут агентами политической полиции на явочной квартире 74-летнего рабочего Шаевича. Отвлекая внимание ищеек, партийный курьер Михаил Луценко оказал сопротивление и был ранен, но Ткаченко удалось уйти.

Он знал, чем грозит ему арест. Как рассказал впоследствии Г.И. Старый, однажды курьер подполья застал Павла за невероятным занятием: левую руку он держал над пламенем свечи, а правой что-то писал. Курьер еще в коридоре ощутил запах горелого мяса и решил, что Павел сошел с ума. Но Ткаченко разъяснил: «Поставил эксперимент…Знаешь, брат, возможно, что меня схватит сигуранца, а я слишком много знаю. Хотел посмотреть, смогу ли выдержать пытки сигуранцы, ведь пытки огнем самые страшные». В июле сигуранца все же вышла на след секретаря подпольного обкома РКП(б), известного ей под 11 псевдонимами: Беспятый, Абрикосов, Гайда, Людмир, Урсу, Петреску, Яша, Басарабяну, Базаров, Петря и, конечно, Павел Ткаченко. Он был арестован и заключен в Кишиневскую тюрьму.

Содержательных показаний Ткаченко не дал. Все явки и адреса, утверждал он, известны «товарищу Скелетову». Это был мифический персонаж. Молодость подследственного давала основания верить, что он — лишь мало что знающий курьер. Но на допросе он выдал себя, сделав заявление программного характера: «Коммунистическая партия добивается установления в Бессарабии власти Советов рабочих и крестьянских депутатов», т.е. изгнания оккупантов. Павла подвергли не только избиениям, обычным в румынской полиции, но и пыткам. Побег со двора здания сигуранцы на улице Инзова (ныне ул. Сергея Лазо), — он перепрыгнул через забор, — избавил Ткаченко от новых мук и спас от расстрела. Родственников он постарался не волновать. Сестре Зинаиде Яковлевне Сороковой, разыскавшей его в сарае одного рабочего на Костюженском шоссе, о пережитых страданиях рассказал едва ли не с юмором:«Били шомполами по пяткам. Потом в холодную воду окунали. Да зря время тратили. Работы у нас по горло, некогда в тюрьме отсиживаться».

Ссылаясь на материалы сигуранцы, несколько иную версию побега дает историк П.Морару. 6 августа 1920 г„ утверждает он, Павел Ткаченко и другой подпольщик, Самуил Бубновский, бежали из Кишиневской Центральной тюрьмы при содействии помощников извне — двоих молдаван и двоих русских. Они названы поименно: Андрей Илияш, Николай Бакулин и Ольга Волкова, а также стражник Георгий Бурдилэ. После чего беглецы, якобы, перешли Днестр. Так или иначе, за Днестр ушли только спасители Павла. Сам он, рискуя вновь попасть в застенки тайной полиции, возвратился к руководству подпольем.

Энергию социального протеста рабочих он постарался направить на решение главной в тот момент патриотической задачи — срыв вступления Румынии в советско-польскую войну. 7 июня и 10-11 августа 1920 г. большевики организовали в Кишиневе политические стачки. 12 августа всеобщая забастовка переросла в баррикадные бои с румынскими войсками и полицией, в городе было введено чрезвычайное положение. Последовали массовые аресты, и некоторые товарищи обвинили Ткаченко в излишней революционности. Однако политическая цель была достигнута. Решая вопрос о вторжении за Днестр, официальный Бухарест был вынужден считаться с возможностью нового восстания в Бессарабии, продемонстрированной в августовские дни. Румыния не оказала режиму Юзефа Пилсудского вооруженного содействия.

Рассмотрение освободительной борьбы в Бессарабии только в контексте «мировой революции» неправомерно. Захватив и удерживая Бессарабию, правящие круги Румынии должны были сознавать, что отныне любые действия России, направленные на освобождение области, — включая поддержку левых сил и национальных меньшинств самой Румынии, — естественны и правомерны. В 20-е годы официальный Бухарест, в общем, отдавал себе в этом отчет. Но у историков-румынистов иные стандарты — воспринятые от румынской пропаганды тех лет. Как данные, призванные скомпрометировать бессарабских большевиков, П.Морару сообщает о мерах главы правительства Украины Христиана Раковского по активизации Бессарабского подполья. После побега П.Ткаченко и С.Бубновский, якобы, перебрались через Днестр и явились в Южное Бюро Коминтерна. Затем связались с Раковским и представили ему отчет о своей деятельности в Бессарабии. Некоторое время они находились в Харькове, в то время столице Украины, а в ноябре Ткаченко, «назначенный X.Раковским руководителем так называемой Коммунистической Партии Бессарабии», в ноябре 1920 г. вновь нелегально переходит Днестр и возвращается в Бессарабию. Здесь ему удается создать новый Центральный Комитет, надо полагать, «Бессарабской компартии».

Но Я.Я. Антипов, пользующийся доверием подпольщиков, не нуждался в мандатах. Еще до его возвращения на свободу Кишиневский комитет нацелил подполье на формирование коммунистических организаций и профсоюзов на периферии, на борьбу за восстановление гражданских свобод. В октябре 1920 г. железнодорожники Кишинева, действуя совместно с профсоюзами Румынии, провели забастовку против попыток румынского правительства взять профсоюзы под государственный контроль. Сигуранце стал известен подпольный организатор этого и многих других выступлений. На «процессе 48», проведенном в Кишиневе 24 января — 19 февраля 1921 г., военный трибунал 3-го армейского корпуса приговорил его к смертной казни — заочно, но под его подлинным именем: Яков Антипов. Согласно требованиям конспирации, ему следовало уйти за Днестр. Но Ткаченко, подобно матадору, играющему с разъяренным зверем, вновь взмахнул красным плащом и нанес удар стратегического значения.

День освобождения Бессарабии могла приблизить активизация левых сил Румынии. Вероятно, выполняя решение Коминтерна, 3-6 марта 1921 г. Ткаченко с группой бессарабских и румынских коммунистов подготовил и провел в Яссах конференцию румынских коммунистических групп, на которой было положено начало Коммунистической партии Румынии. Он сформулировал позицию румынских коммунистов по Бессарабскому вопросу. Ясская конференция выразила протест против жестоких преследований бессарабских коммунистов, одобрила их деятельность и выразила свое «восхищение революционностью, непримиримостью, дисциплинированностью и самопожертвованием [бессарабских] коммунистов». Вопреки регионалистским тенденциям, имевшимся у коммунистов Трансильвании и Баната, Павел добился их объединения с коммунистическими группами Старого королевства. Однако формирование партии «с чистого листа» означало раскол левых сил. Более перспективной была большевизация Социалистической партии Румынии, располагавшей широкими связями с рабочим движением страны. Именно такой путь избрала Ясская конференция.

Объединив коммунистов Румынии, Я.Я. Антипов столкнулся с сопротивлением земляков. Для бессарабцев, признавали ветераны подполья, слово «румын» было синонимом слова «захватчик», «оккупант». Бессарабские коммунисты не желали выходить из состава Российской Коммунистической партии, среди них появились «коммунисты-сепаратисты». Решить задачу объединения мог только деятель, располагающий абсолютным доверием товарищей. Павлу Ткаченко это удалось. В марте 1921 г. также в Яссах была проведена объединительная конференция коммунистов Старого Королевства, Бессарабии, Буковины, Добруджи и Баната. П.Ткаченко и С.Бубновский были избраны в состав Всерумынского Центра связи, призванного координировать работу коммунистических организаций Румынии. Павел согласился с местопребыванием Центрального Комитета партии в Бухаресте, но настоял на том, чтобы программа, вырабатываемая на Ясской конференции, точно и ясно определила политику партии в отношении национальных меньшинств, а также о достойном представительстве бессарабской организации в руководстве КПР. Павел успел создать в Яссах подпольную типографию, организовать выпуск коммунистической газеты и издание революционной литературы.

Однако деятельность коммунистов в Яссах привлекла внимание сигуранцы. 26 марта 1921 г. Павел Ткаченко был арестован. Он пытался бежать, но неудачно. Его арест вынудил Бессарабское коммунистическое бюро в Одессе, в которое входили А.Л. Гринштейн (председатель), Г.И. Борисов (Старый) и Л.Маков (Александров), реорганизовать руководство Бессарабского подполья. В апреле 1921 г. Бескомбюро направило Бессарабскому подпольному обкому РКП(б) письмо, в котором сообщило: «Из-за провала Яши назначаю Временный Бессарабский партком в составе товарищей Мили, Пузатого и Бочачера, и одного кандидата Бонопарта». Подлинной была только фамилия Бочачера, остальные были псевдонимы С.М. Бубновского, бывшего члена Тираспольского уездного исполкома Ф.Похило и А.Е. Доброчаева. Павла в это время под пыткой допрашивали в сигуранце. Ему удалось сохранить ясность ума и присутствие духа; показаний он не дал. В те же дни сигуранца провела в Бессарабии массовые аресты, но их связи с арестом Ткаченко не прослеживаются: полиция просто хватала десятки людей, попавших под подозрение.

Процесс активизации левых сил продолжался. В мае 1921 г. в Бухаресте состоялся I съезд Социалистической партии Румынии. Большинство делегатов проголосовало за присоединение партии к Коммунистическому Интернационалу. Это обстоятельство послужило предлогом для массовых арестов левых активистов в городах Румынии. Среди прочих были схвачены почти все члены избранного в Яссах временного ЦК. Правительство инициировало против коммунистов и социалистов т.н. «Процесс 270», предав их суду трибунала 2-го Армейского корпуса. На суде, вошедшем в румынскую историографию как «Процесс Дялул Спирей», главным обвиняемым предстояло стать Павлу Ткаченко.

До суда Павел был заключен в камеру строгого режима бухарестской тюрьмы Вэкэрешть. Протестуя против его содержания в кандалах, 45 политзаключенных объявили голодовку. Узнав об этом, перестал принимать пищу и Ткаченко. Голодать пришлось 16 дней, в общую камеру он был доставлен на носилках, но кандалы с него сняли. У заключенных имелись тайные связи с коммунистами на воле. Используя тюремную «почту», Ткаченко инструктировал товарищей, находящихся в крепости Жилава, как вести себя во время следствия и какой тактики придерживаться на суде. На «процессе 270», проходившем в Бухаресте 23 января -4 июня 1922 г., он выступил как лидер, стремящийся огласить требования Бессарабского освободительного движения. Измученный содержанием в карцере, именуемом «стоячий гроб», свою речь Ткаченко посвятил положению в Бессарабии, бесстрашно разоблачив оккупационный террор. Рабочие и крестьяне Бессарабии, заявил он, борются за освобождение от ига капитализма, против румынских помещиков и банкиров, которые бандитски захватили Бессарабию. Свою речь Павел завершил смертельно опасным в его положении заявлением о том, что он борется против румынской оккупации, за воссоединение Бессарабии с Россией.

Если бы его судили в Бессарабии, Павла ожидал расстрел. В Румынии чрезвычайного положения не было, но и это обстоятельство не ограждало его от смертного приговора. На квартире в Яссах, где был арестован Ткаченко, сигуранца обнаружила часть «хозяйства» бессарабского анархиста Макса Гольдштейна, устроившего 8 декабря 1921 г. взрыв в сенате Румынии. Обвинение включило Якова Антипова в группу террористов, судимых в рамках «Процесса 270». Он решительно отвергал эту клевету. Несмотря на жестокие избиения, М.Гольдштейн также утверждал, что коммунисты к взрыву в сенате отношения не имеют. Но действительно жизнь Павлу, руководителю Бессарабского подполья, спас Константин Стере, идеолог бессарабского регионализма и деятель Национал-царанистской партии Румынии. Приглашенный на процесс в качестве свидетеля, бывший народник подтвердил, что террористические организации во все времена ничего общего с марксистскими партиями не имели. Вероятно, по рекомендации К.Стере такое же заявление сделал лидер национал-царанистов Юлиу Маниу, председатель Совета Регентства. Смертельно опасный пункт обвинения был подорван.

Румынских коммунистов, осужденных по «делу 270-и», более 200 чел., король Фердинанд, которому предстояла коронация, амнистировал. Ткаченко и еще 16 бессарабских революционеров (из 42 судимых на этом процесс) были приговорены к тюремному заключению. Репрессии ускорили консолидацию левых. В начале июля 1922 г. румынские коммунисты создали Временный исполнительный комитет социалистическо-коммунистической партии Румынии. Его лидеры квалифицировали румынскую власть в Бессарабии как банду убийц и предложили «образовать единый фронт борьбы за свободную Бессарабию». Приговор, вынесенный Я.Я. Антипову, оказался подозрительно мягким: два года тюремного заключения. В действительности спецслужбы готовили его убийство. В начале 1923 г. из военной тюрьме Констанцы, где он отбывал заключение, его затребовали в Бессарабию по все еще продолжающемуся «процессу 108-и», на котором он был заочно приговорен к смертной казни, а С.М. Бубновский — к 20 годам каторги. 2 апреля 1923 г.Ткаченко и Бубновский совершили побег из Кишиневской тюрьмы.

Они добрались до Бухареста и разыскали явочную квартиру коммунистов. Но полиция, запугивая возможных укрывателей, объявила о том, что при побеге Ткаченко и Бубновский убили часового. Обман возымел действие, 9 апреля беглецы были схвачены вновь. Обвинений в совершении убийства предъявлено не было. 25 мая суд, состоявшийся в Бухаресте, оправдал их. Однако политическая полиция воспрепятствовала освобождению руководителей подполья. 5 июня военный трибунал начал новое рассмотрение их «дела», уже в Кишиневе. Над Павлом опять нависла угроза смертного приговора либо убийства «при попытке к бегству». Во время прогулки по тюремному двору в него выстрелил стражник, но промахнулся. Затем Павел предотвратил попытку убить его при конвоировании за пределы тюрьмы. Сведения об этих покушениях ему удалось передать на волю. Спасая товарища, коммунисты организовали массовые выступления в его защиту в Бессарабии, Румынии, Франции, Германии, Дании, других странах. Бессарабский революционер обрел европейскую известность. Видимо, под давлением европейской общественности военный трибунал оправдал его. В августе 1923 г. Павел был освобожден и выслан из Румынии.

В СССР пришлось добираться через Австрию и Германию. По прибытии в Москву Я.Я. Антипов был направлен в Объединенное Государственное Политическое управление на работу, позволяющую использовать его политический и конспиративный опыт. Он оставался в курсе событий, происходивших в Румынии и Бессарабии. Наблюдая превратности национальной политики, проводимой на Украине, и исходя из интересов освобождения Бессарабии, он счел необходимым воссоздание молдавской государственности. 4 февраля 1924 г. Павел Ткаченко вместе с Г.И. Котовским, С.С. Тимовым и группой румынских коммунистов направил Центральному Комитету РКП(б) Докладную записку с предложением образовать восточнее Днестра Молдавскую Советскую Республику, причем не автономную, а союзную, т.е. не зависящую от официального Киева. В секретном документе нет места демагогии, в записке не упомянуто о потребности местного молдавского населения в создании автономии — не было подобных стремлений. Предложение было обосновано стратегическими интересами СССР — подготовкой освобождения Бессарабии.

Проект записки был составлен именно им, Яковом Антиповым. Свидетельством тому — не только ее соответствие языку составленных им документов Бессарабского подполья. Жителей Буковины и Галичины он именует не украинцами, как уже принято было в СССР, а традиционно — русинами. «Распространение Советской власти на пределы Бессарабии, — указано в документе, — имеет тем большее значение, что этот край упирается на севере и востоке в Буковину и Галицию, руссинское население которых всецело на стороне УССР и СССР…». 12 октября Молдавская автономия в составе Украинской ССР была учреждена. Ее руководителями стали Г.И. Борисов (Старый), И.И. Бадеев, А.И. Строев и другие бессарабские коммунисты. Бессарабское освободительное движение обрело в СССР новую опору. Таким образом, образование существующей Молдавской государственности во многом является заслугой Бессарабского коммунистического подполья.

Ткаченко был молод, счастливо женат и занят важной политической работой. Но в руководстве ВКП(б) шла борьба, в том числе по вопросам внешней политики. Отмена летом 1920 г. Закордонным отделом ЦК РКП(б) — по докладу Я.Я.Антипова — курса на подготовку восстания в Бессарабии противоречила троцкистской концепции «перманентной революции» и курсу Закордота, Отдела ЦК КП(б) Украины по заграничной работе. Деятель румынского коммунистического движения И.Дическу-Дик определил Закордот как экстремистское учреждение, «которое принесло столько бедствий болгарской и румынской братским компартиям, революционно-коммунистическому движению в Бессарабии». С.М. Бубновского, прибывшего в СССР после побега из тюрьмы, функционеры Закордота называли «дезертиром» румынской компартии. К числу своих противников троцкисты должны были отнести и Павла.

Накалялась и политическая обстановка в Бессарабии. В феврале-марте 1924 г. переговоры с Россией о будущем края, проведение которых намечалось в Вене, официальный Бухарест сорвал. Засуха нанесла удар по крестьянским хозяйствам Бессарабии, особенно на юге области, а румынские власти продолжали взимать с населения грабительские налоги. Рабочие и крестьяне не усматривали возможностей защиты своих интересов в румынской политической системе. Созданные в 1918-1919 гг. боевые крестьянские организации собирали оружие. В Бессарабии назревало новое восстание под лозунгом воссоединения области с Россией. В то же время некоторые деятели КПР, выступая с великорумынских позиций, требовали от бессарабских коммунистов согласия с политикой румынизации молдаван и отказа от курса на воссоединение Бессарабии с Россией/СССР. Коммунисты Бессарабии понимали, что выполнение требований румынизаторов, неприемлемых сами по себе, лишит их поддержки в народе. Могли Павел Ткаченко, один из создателей КПР и руководитель Бессарабского подполья, игнорировать угрозу раскола?

Он выехал на Запад и вновь включился в работу коммунистов Румынии. На III съезде КПР, состоявшемся в августе 1924 г. в Вене, он был избран в состав ее Центрального Комитета, а затем секретарем ЦК и членом Политбюро. Несмотря на вынесенный ему смертный приговор, Павел нелегально возвратился в Румынию. В январе 1925 г. под его руководством была проведена в Яссах областная конференция бессарабских коммунистов. Он нелегально посещал Бессарабию, укрепляя коммунистические организации. Павел выступил также одним из организаторов кампании солидарности с участниками Татарбунарского восстания, судимыми в Кишиневе на «процессе 500».

Труднее оказалось предотвратить раскол между КПР и коммунистами Бессарабии. В январе 1925 г. ЦК Компартии Румынии принял абсурдное постановление о роспуске Бессарабской коммунистической организации. Несогласный с этим решением секретарь Бессарабского обкома А.Ю. Ганев был Центральным Комитетом КПР исключен из партии. Вскоре он был схвачен сигуранцей, но свою организацию коммунисты Бессарабии сохранили. У Якова Антипова, сына молдаванки Смаранды Георгиу, для политической принципиальности имелись также национальные мотивы. В марте 1925 г. он вновь нелегально выехал в Москву. Здесь Ткаченко принял участие в работе V пленума Исполкома Коминтерна. По его докладу ИККИ создал специальную Бессарабскую комиссию в составе столь авторитетных деятелей европейского коммунистического движения как Георгий Димитров, Бела Кун, Васил Коларов, Михаил Мануильский и сам Павел Ткаченко. Изучив вопрос, комиссия признала: в Бессарабии существует национально-освободительное движение не только среди национальных меньшинств, но и среди молдаван, и осудила проводимую румынской олигархией политику порабощения молдавского народа. В марте 1926 г. ИККИ подтвердил, что Бессарабская организация подчиняется ЦК КПР, но отменил решение ЦК о ее роспуске. Ткаченко выехал в Бухарест и добился выполнения решений Коминтерна компартией Румынии.

В руководстве КПР Павел Ткаченко возглавлял когорту таких борцов, как члены ЦК и Политбюро бессарабцы А.Н. Никольский, А.Ю. Ганев, К.С. Сырбу, В.Я. Холостенко, С.М. Бубновский, болгарин Борис Стефанов (впоследствии — генеральный секретарь ЦК КПР). Бессарабцы из ЦК КПР опирались на авторитет Коминтерна, поддержку правящей партии СССР и Бессарабского подполья. Участники революции, они обладали лучшей политической подготовкой и навыками организационной работы, чем коллеги-румыны. В 1923 г. они добились включения в программу КПР пункта о праве Бессарабии, Добруджи и Трансильвании на самоопределение вплоть до полного отделения, на четыре десятилетия обеспечив интернационалистский характер партии. Накануне Венской конференции 1924 г. под их влиянием КПР открыто выступила на стороне СССР.

В отличие от России, в Румынии лозунг права наций на самоопределение представлял собой инструмент шантажа соседних государств, но не принцип внутренней политики. Официальный Бухарест приступил к ликвидации Коммунистической партии Румынии. Военными ордонансами от 5 апреля и 23 июля 1924 г. и законом о подавлении нарушений общественного порядка («Закон Мырзеску») от 19 декабря 1924 г. КПР была поставлена вне закона. Однако Павел Ткаченко, стремясь расширить политические возможности партии, готовил ее легализацию. Успех этого курса должен был привести к прекращению в Бессарабии политического террора, без которого Бухарест не мог контролировать политическую обстановку в области. Ткаченко оставался вождем бессарабских коммунистов. Нелегально возвратившись в Румынию, он показал, что запугать его нельзя. Правящие круги Бухареста видели в нем умного, авторитетного и неустрашимого противника. Для румынской олигархии он стал не просто ненавистен, но и как никогда опасен политически. В руководстве спецслужб созрело решение об убийстве наиболее перспективного лидера коммунистов.

15 августа 1926 г. на бухарестской улице близ кладбища Беллу Павел Ткаченко, Борис Стефанов и член ЦК КПР Тимофей Марин были окружены бригадой сигуранцы. Агент навел на безоружного Павла пистолет. Бросившись бежать, он уклонился от смертельной пули, но все же был ранен и схвачен. Марин в суматохе скрылся, Стефанов был брошен в тюрьму Дофтана. У обреченного Павла Ткаченко сигуранца попыталась вырвать сведения, необходимые для разгрома коммунистического движения в стране. Его подвергли изуверским пыткам. «Все муки, все жестокие пытки и унижения, которым он был подвергнут зверями сигуранцы, — писал один из авторов газеты австрийских коммунистов «Роте Фане», -не могли вырвать у него показаний о поставленных вне закона коммунистических организациях Румынии». Сломить Ткаченко не удалось, новых арестов не последовало. Его решили ликвидировать немедленно и, — чтобы не давать повода для развертывания кампании протестов, — тайно. 4 сентября 1926 г. закованный в кандалы Павел Ткаченко был доставлен в Кишинев и помещен не в Центральную тюрьму для политических заключенных, а в военную. В ночь на 5 сентября палачи сигуранцы вывели его из застенка и расстреляли на станции Вистерничены. По другим данным, они провели еще один «допрос», после которого изувеченного пытками, не могущего передвигаться человека агенты вынесли из тюрьмы в корзине и еще живого забросали землей. Было объявлено, что Ткаченко бежал из-под стражи.

Однако скрыть его убийство палачам не удалось. В военной тюрьме один из узников опознал подпольщика, известного ему под именем Людмир, и тюремным кодом сообщил об этом группе политзаключенных. 5 сентября известие было передано на волю. В тот же день ЦК КПР по подпольным каналам известил Бессарабский обком об отправке П.Ткаченко в Кишинев. Но запрос группы адвокатов о целях его доставки в Кишинев, организованный обкомом, запоздал. 7 сентября близ Бендер нелегально перебрался через Днестр курьер Балканской Коммунистической Федерации; он доставил в СССР сообщение Бессарабского обкома о зверском убийстве Павла Ткаченко.

Гибель Павла Ткаченко явилась тяжкой утратой для Бессарабского освободительного движения и коммунистов Румынии. «В лице Павла Ткаченко, — говорилось в заявлении ЦК КП Румынии, — рабочий класс потерял одного из лучших и решительных революционных борцов». Волна протестов, прокатившаяся по странам Европы в связи с его убийством, упрочила репутацию Румынии как страны террора, варварства и произвола. Характеризуя применяемые румынскими властями методы обращения с бессарабцами, 30 сентября 1926 г. редакция газеты бельгийских коммунистов «Драпо Руж» отметила, что Бессарабией управляет «банда дикарей». Кампания протестов против террора в Бессарабии, проведенная по поводу ареста и убийства Павла Ткаченко, сопоставима по масштабу с кампанией в защиту татарбунарцев. Она закрепила в европейском сознании идею о несправедливости аннексии Бессарабии Румынией и о применении румынской администрацией варварских методов обращения с населением области.

В конце сентября 1926 г. Бессарабскому подполью был нанесен новый удар. Схваченный сигуранцей член Бессарабского областного комитета КПР Б.Финкель, не выдержав пыток, назвал имена членов областного комитета партии и обкома Коммунистического союза молодежи. 20-29 сентября полиция обыскала в Кишиневе более 300 домов и провела массовые аресты коммунистов. Чтобы избавиться от агентуры сигуранцы, актив партийной организации Кишинева принял решение о ее самороспуске, чего и прежде добивались адепты румынизма из ЦК КПР. Однако Бессарабское подполье вскоре преодолело кризис. Новое руководство продолжило намеченный Павлом Ткаченко курс на использование легальных форм борьбы.

Руководимое Я.Я. Антиповым коммунистическое подполье было идеологически и организационно наиболее сплоченным и активным формированием Бессарабского освободительного движения. Да, Яков Антипов и его товарищи мыслили категориями классовой борьбы. Их приверженность социальной доктрине большевизма несомненна. В тюрьмах они пели «Интернационал», а на судебных процессах даже смертные приговоры встречали лозунгами «Да здравствует революция!». Но далее звучал лозунг «Да здравствует красная Бессарабия!», т.е. Бессарабия, воссоединенная с Россией. Забастовки и демонстрации, организуемые коммунистами, неизменно выливались в акции протеста против румынской оккупации. Истинное решение социально-правовых и экономических проблем рабочих и крестьян коммунисты видели в воссоединении Бессарабии с Россией/СССР, а их борьба была главным образом национально-освободительной и ирредентистской. Справедливость этой борьбы неоспорима.

Павел Ткаченко — герой не только коммунистического подполья Бессарабии. В 1920-1926 гг. он был ключевой фигурой всего Бессарабского освободительного движения и виднейшим из коммунистов Румынии. Сила его позиции заключалась в ее соответствии социальным требованиям рабочих и крестьян, государственной ориентации полиэтничного сообщества Бессарабии на Россию и государственным интересам СССР. Соединив в своей деятельности социальное и патриотическое, Яков Яковлевич Антипов добился поддержки Бессарабского освободительного движения коммунистами Румынии. Он остается одной из самых ярких, загадочных и все еще недостаточно оцененных фигур истории Молдавии и Румынии XX века.

П.Шорников, книга Бессарабский фронт. 1918-1940гг.

/продолжение следует/