Бессарабский фронт (1918 -1940)

II. ВООРУЖЕННАЯ БОРЬБА НА БЕССАРАБСКОМ ФРОНТЕ (продолжение)

Восстание в Бендерах под лозунгом «Вон румын из Бессарабии!», несомненно, было инициировано правительством Бессарабской ССР. 27 мая 1919 г. в 5 часов утра через Днестр у крепости переправился отряд из 150 солдат Красной Армии — бывших партизан-бессарабцев. В половине километра от города через реку на трех судах переправились еще три роты общей численностью 300-400 человек. При поддержке артиллерийского огня с восточного берега партизаны атаковали интервентов в городе. В операции приняли участие члены правительства Бессарабской ССР, сотрудники его аппарата и команда охраны правительственного поезда. Расчет на поддержку партизан населением оправдался. Рабочие станции еще до начала боев блокировали движение по железной дороге. Подпольная организация большевиков, руководимая Г.И. Борисовым (Старым), бывшим председателем Бендерского Совета рабочих и солдатских депутатов П.В. Добродеевым и другими революционерами, ввела в бой боевые дружины железнодорожников, рабочих типографии, некоторых предприятий. Отряд Василия Мунтяна занял железнодорожный вокзал. Несмотря на полученные в бою ранения в голову и ногу, Мунтян продолжал командовать повстанцами. Другими отрядами повстанцев командовали члены бендерского подпольного комитета РКП(б) И.Шаповалов, И.Турчак, А.Анисимов.

К восставшим присоединились сотни рабочих, в подпольные группы не входивших. «Частая дробь ружейной перестрелки, пелемётное татакание, багровые вспышки выстрелов, — засвидетельствовал участник восстания И.Ф. Шимков, — прорезали предрассветную мглу. Нас не нужно было будить — никто не спал. Как только отряд переправился через Днестр и завязался бой у городской крепости, мы дружно поддержали красноармейцев». Семеро повстанцев во главе с рабочим Л.Р. Житковым выбили румынских полицейских из 2-го полицейского участка на Каушанской улице. В перестрелке погиб участник группы молдаванин кузнец Сергей Будурян. Тем не менее, группа отправилась на Софиевскую улицу, где взяла в плен 11 французских солдат. Среди активных участников восстания были токарь Бендерских железнодорожных мастерских С.Ф. Ревенялэ, рабочие М.Д. Мокан, И.Д. Мордкович, Н.С. Соколов, С.Н. Степанов, Я.И. Таран, Т.С.Чебанов, жители пригорода Гиска Д.А. Иванченко и Д.Е. Демкин. Повстанцы заняли помещения городского управления, казначейства, казарм.

В ходе восстания обнаружились результаты работы большевистского подполья по разложению оккупационных войск. Французские войска, охранявшие берег Днестра, даже не попытались сорвать переправу партизан. В освобождении Бендер приняли участие и румынские военные. В материалах румынского военно-полевого суда названы четверо солдат, которые, «из Тирасполя перешли Днестр с первыми транспортами в город Бендеры, ведя бой вместе с большевиками против наших и союзных армий». Румынские части, дислоцированные в Бендерах, бежали из города. Румынский гарнизон Бендерской крепости, лишь обозначив сопротивление, поднял белый флаг. В крепости четверо солдат, охранявших денежный ящик, как только появились партизаны-бессарабцы, сами передали им кассу — свыше 16 миллионов рублей русскими и румынскими деньгами. На улицах румынские солдаты раздавали рабочим оружие, заимствованное во французском цейхгаузе. Находящаяся в Кицканах румынская батарея отказалась обстреливать Тирасполь. На сторону восставших перешла часть солдат 4-го и 37-го французских полков. Несколько сот французских солдат вышли на берег Днестра и умоляли повстанцев переправить их в Тирасполь.

К 7.20 утра партизаны заняли Бендерскую крепость, казначейство и железнодорожную станцию Бендеры-2. Город находился в руках восставших более двух часов. Поскольку румынская полиция и чиновники бежали, расправ над оккупантами не последовало. В день восстания «пропали» только румынский судья, мелкий функционер полиции и информатор сигуранцы. Затем французская артиллерия начала обстрел города. Румынские части предприняли контратаку; в бой были введены также алжирские стрелки и польские легионеры. Повстанцы начали отступление. Несмотря на пулеметный огонь, который вели со стороны села Варница румыны, на восточный берег Днестра сумели уйти руководители и многие активисты Бендерского подполья, сотни рядовых участников восстания. Переправились через реку также 100 французов и гораздо большее число румынских солдат, покинувших свои подразделения в начале боя в Бендерах. Тирасполь и его окрестности, сообщалось 5 июня 1919 г. в газете «Комунистул», «переполнены румынскими дезертирами, сбежавшими из румынской армии».

В бою погибли трое сотрудников правительственного аппарата Бессарабской ССР, а четверо пропали без вести. Командир отряда железнодорожников В.П. Мунтян, будучи ранен, уйти за Днестр не смог. В течение двух недель он скрывался в Бендерах, но был схвачен и помещён в бен-дерскую, а затем в каушанекую тюрьму. Отсюда он был выкуплен подпольщиками и в марте 1920г. переправлен в Тирасполь. Впоследствии В.П. Мунтян работал в ВЧК; с марта 1926 г. находился на дипломатической службе в Вене, а затем в Берлине. Некоторых подпольщиков, схваченных карателями, советское командование выменяло, освободив пленных румынских офицеров. Но на населении Бендер оккупанты отыгрались. «Заняв город, — вспоминал Л.Р. Житков, — румыны жестоко расправились с участниками восстания. 46 человек без суда и следствия были расстреляны в нижних укреплениях крепости со стороны Варницы. Много восставших было расстреляно на месте — в городе, в садах, на кладбище». Из еврейской больницы румынские жандармы вывели находящихся в ней раненых и расстреляли их. Персонал больницы был предан военно-полевому суду. Расстрелы молодых людей, подозреваемых в симпатии к большевикам, проводились и в Аккермане, где восстания не было. Только в первый день после подавления восстания были взяты под стражу 1500 жителей Бендер. Их почти не кормили и подвергали пыткам.

Весь этот ужас румынским карателям позволяло творить присутствие в районе Бендер 9 полков французской армии. Их солдаты, — за исключением личного состава колониальных частей, — были настроены революционно. Французский 58-й пехотный полк еще до восстания, 17 мая, командование было вынуждено разоружить и отправить на родину. В июне бунт вспыхнул во французском полку, дислоцированном в Аккермане. Размещенные южнее Бендер польские легионеры, примерно 1000 чел., дезертировали. Но в село Паланка прибыли греческие войска. 1июня 1919 г. генерал Кот, командующий 16-й пехотной дивизией колониальных войск, не желая нести ответственности за расправы, чинимые в городе румынской полицией и войсками, потребовал согласовывать с ним приведение в исполнение смертных приговоров. Однако французские офицеры задерживали участников восстания и передавали их румынской полиции. Французскими патрулями были арестованы 65 «большевиков».

Французский «контроль» не помешал румынским властям продолжать террор. В сводке Бессарабского Советского правительства, направленной 18 июня в СНК Украинской ССР, о положении в Бендерах после восстания сказано: «Почти ежедневно производится обыск в домах, произведен учет населения каждого дома. Если при обыске дома не окажется кого-либо из домашних, то таковые считаются шпионами и большевиками, арестовываются и предаются наказаниям и пыткам. Из наказаний применяются: наказания розгами, бьют молотками по локтям, становят босыми ногами на раскаленное железо, прищемляют пальцы в скважины. Арестованным дают арестантский паек раз в сутки. Семьи лиц, бежавших из Бессарабии на Украину, подвергаются поголовному расстрелу… Черным террором население доведено до такого отчаянного положения, что по всей Бессарабии раздаются вопли о немедленном принятии Россией спешных мер к спасению; повсюду раздаются вопли: Спасите…… Крики отчаяния и ужаса, отмечено в газетном сообщении тех дней, доносились из Бендер на другую сторону Днестра.

Интервенты попытались обезглавить подполье. 24 июня-29 августа 1919 г. они провели в Кишиневе «процесс 108-и». В числе подсудимых оказалось большинство членов Бессарабского обкома РКП(б) и Бессарабского военно-революционного комитета. Руководители подполья О.Горбачев, И.Криворуков, В.Воронцов, Н.Осипов, Г.Понятовский, А.Поплавский, Ф.Цуркан и другие, всего 19 чел., были приговорены к смертной казни (большей частью заочно), еще 21 — к пожизненному заключению, 30 — к различным срокам тюремного заключения.

Другой мерой, призванной предотвратить в Бессарабии восстание, стало изъятие у населения оружия. Румынские войска и полиция проводили в городах и селах массовые обыски. Однако эта операция, доложил агент деникинской армии в Кишиневе полковник Ковальков, провалилась, потому что «в то время население особенно восставало против отобрания у него оружия и успешно его прятало». Тогда возник коварный план: изъять у населения оружие под видом его сбора для Добровольческой армии. Проект был одобрен командующим румынскими войсками в Бессарабии генералом Войтояну. Однако в способность белых восстановить российскую государственность население Бессарабии не верило, и эта операция по разоружению также не удалась. Страх перед восстанием так и не покинул оккупантов. Требование сдать «всякое оружие» содержал даже приказ командующего 3-м армейским корпусом генерала Канчулеску о введении в Кишиневе осадного положения от 12 января 1934 г.

Еще одной превентивной мерой стало содействие румынских властей вербовке офицеров старой русской армии и их отправке в области, контролируемые белыми правительствами. Уже в январе 1918 г. регистрацией офицеров с целью их направления, якобы, на Север России, получив деньги от французской миссии в Яссах, занялся в Кишиневе царский генерал Асташев. Осенью вербовку офицеров для армии А.В. Колчака продолжил некто М.К. Ферендино. Весной 1919 г. по предложению члена французской военной миссии в Яссах маркиза Беллуа вербовку офицеров для армии А.И. Деникина продолжил проживающий в Кишиневе штаб-ротмистр князь П.С. Трубецкой. Только Ферендино, используя их бедственное положение, набрал 150 офицеров; 50 из них уехали служить не в Сибирь, а в армию Деникина. Всего штаб южного центра Добровольческой армии в Одессе переправил из Бессарабии в армию А.И. Деникина до 300 офицеров. Гораздо больше офицеров ушло за Днестр без содействия вербовщиков. Полковник генерального штаба Васильев, прибыв в мае 1919 г. в Кишинев, убедился, «что вербовать уже почти некого, кто мог и хотел, те уже выехали в [деникинскую] армию, осталась на месте небольшая группа лиц, тесно связанных с местом семейно или материально. Часть из них не может выехать, ибо румыны уроженцев [Бессарабии] не выпускают, а часть и не хочет никуда ехать». Таким образом, офицеры-патриоты России были из Бессарабии большей частью удалены.

Из неудачи двух восстаний, Хотинского и Бендерского, руководство Бессарабского подполья сделало должные выводы. Оно поставило перед Закордонным отделом ЦК РКП(б) вопрос о пересмотре курса на освобождение Бессарабии посредством восстания, и в июне 1920 г. соответствующее решение было принято. Но боевые крестьянские организации сохранились и продолжали вооружаться, нередко предпринимая партизанские действия, а румынские власти обращались с населением с вызывающей жестокостью. Третье бессарабское восстание стало неизбежным.

Татарбунарское восстание. Молдавские советские историки С.К. Брысякин и М.К. Сытник объясняли Татарбунарское восстание в основном социально-экономическими причинами, но упомянули и о влиянии на ход событий эпизодов советско-румынской дипломатической борьбы: «Зверский оккупационный режим, пресловутая [аграрная] реформа 1918-1924 годов, неурожай 1924 года, ни в коей мере не смягчивший свирепую налоговую политику захватчиков, срыв боярской Румынией Венской конференции 27 марта — 2 апреля 1924 года и отказ королевского правительства провести предложенный Советским Союзом плебисцит в Бессарабии — вот та почва, в которой зрели семена народного восстания». О том, что летом 1924 г. было объявлено об окончании земельной реформы, в ходе которой крестьяне были лишены двух третей земли, полученной в 1917 г., обосновано напоминали и молдавские историки права. Можно допустить, что срыв румынским правительством Венской конференции по Бессарабии показал бессарабской общественности несостоятельность расчетов на воссоединение области с Россией мирным путем и вызвал активизацию революционных сил, а итоги грабительской аграрной реформы возмутили крестьянство. Социально-экономические предпосылки для вооруженного выступления имелись в избытке.

Однако сеть подполья в области формировалась с 1918 г., а Южно-Бессарабский ревком, а также местные ревкомы, подготовившие восстание, действовали с 1923 г. Свои планы они разрабатывали независимо от Бессарабского областного комитета Румынской коммунистической партии и не осведомлял его о своих намерениях. Закордонный отдел ЦК КП(б) Украины по заграничной работе (Закордот), снабжал революционные организации Юга Бессарабии оружием. Общее руководство подготовкой восстания осуществлял рыбак из Вилково Осип Поляков. Материалы, направляемые подпольным ревкомам, он подписывал «Военный руководитель Южной Бессарабии И.Платов». О.Поляков организовал нелегальную доставку оружия из Одессы в район Вилково, в место, именуемое Соленый Кут. Отсюда оружие на лодках доставляли на тайные склады в села Жебрияны, Нерушай, Чишмя. Члены Татарбунарского ревкома Николай Шишман, Иван Бежанович, Иустин Батищев, Леонтий Цуркан сформировали актив и организовали ревкомы в селах Шабо, Плахтеевка, Акмангит, Дивизия, Чишмя, Нерушай, Николаевка и других. Ревкомы также добывали оружие, подбирали людей, способных выступить против оккупантов, вели политическую подготовку восстания. К осени 1924 г. только в революционной организации волостного центра села Татарбунары состояли около 100 крестьян. В селе Чишмя на тайных складах хранились 600 винтовок.

У революционеров Южной Бессарабии имелись основания рассчитывать на поддержку населения центральных и северных уездов. За восемь месяцев, предшествующих Татарбунарскому восстанию, государственный субсекретарь министерства внутренних дел Румынии Г.Тэтэреску, будущий премьер, насчитал в Бессарабии 28 боевых столкновений партизан с жандармами: нападений на жандармские посты и патрули, вооруженного сопротивления при аресте, освобождения арестованных. Близ станции Пырлица партизаны, положив поперек пути шесть рельсов, прервали движение по железной дороге; у станции Страшены они устроили подкоп и заложили под рельсы взрывчатку, близ станции Бульбока обстреляли румынский поезд из пулемета. В столкновениях были убиты 22 жандарма, погибли также 8 партизан. В ночь на 28 июля у Бричан жандармы схватили несколько партизан и, с радостью садиста сообщил румынским парламентария глава МВД, сожгли их заживо. За это же время сигуранца раскрыла в Бессарабии около 10 вооруженных групп: две в Кишиневе и по одной в Аккермане, Тигинском уезде, селах Городиште, Ципово, Горешты, Машкауцы, Шабо. Аккерманские подпольщики при аресте оказали вооруженное сопротивление.

Однако силы, с которыми предстояло столкнуться повстанцам, были более чем внушительными. Дислоцированный в Бессарабии 3-й Армейский корпус румынской армии (со штабом в Кишиневе) включал 40 батальонов, 8 эскадронов, 44 батареи — всего 18 тыс. штыков, 10 тыс. сабель, 176 орудий и 486 пулеметов. Кроме того, в области находились пехотные части 2-го и 5-го Армейских корпусов: в Кишиневе — 2 полка, в Бельцах — 2, в Згурице — 3, в Аккермане, Оргееве, Калараше, Флорештах, Бендерах, Котюжанах, Сороках, Бричанах, Унгенах, Хотине — по одному полку. Еще три пехотных полка стояли в Бельцах, по одному — в Окнице и Флорештах. Кавалерийские полки были расквартированы: в Кишиневе — 3, в Бельцах — 2, в Страшенах, Скулянах, Ворниченах, Бричанах, Окнице и Арцизе — по одному. В Бессарабии дислоцировались 7 артиллерийских полков и два саперных батальона, а в Аккермане — жандармский и пограничный полки и личный состав военного лицея. В Бессарабии несли службу также 20 тыс. румынских жандармов.0 боевых качествах румынской армии бессарабцы были невысокого мнения, и все же присутствие в области такой массы войск сулило восстанию успех только в случае вступления в Бессарабию частей Красной Армии. Но война с Румынией в планы руководства СССР не входила, а наличие у Коминтерна планов организации восстания осенью 1924 г. остается недоказанным.

По существу восстание было спровоцировано оккупантами. В начале сентября 1924 г. румынские жандармы застрелили Ткаченко, крестьянина села Николаевка, за то, что он требовал вернуть ему вещи, отобранные сборщиком налогов. Южнобессарабский ревком получил сведения, что 50-60 вооруженных чем попало крестьян намерены расправиться с жандармами. Преждевременное выступление следовало предотвратить. С этой задачей в Николаевку были направлены член ревкома Иван Бежанович (И.К. Кольцов; известен также как И.Бежан, Пугачев) и несколько активистов подполья. Но было поздно. И.Бежанович и его товарищи возглавили выступление. В ночь на 11 сентября крестьяне сожгли здание примарии и архив, застрелили примара и двоих жандармов и освободили арестованных. Затем Бежанович, пользуясь наплывом крестьян в базарный день, устроил митинг и, по сведениям Г.Тэтэреску, «произнес пламенную речь, заявив, что послан из России делать революцию в Бессарабии и призвал мирных жителей к революции, зачитав и революционные листовки».

Власти Аккерманского уезда направили в Николаевку подразделение жандармов; были произведены аресты. Над подпольем нависла угроза разгрома. Связной Закордота О.Поляков находился в Одессе и никаких указаний дать не мог. 15 сентября А.И. Клюшникова (псевдоним — Ненин) созвал членов Южно-Бессарабского ревкома. По позднейшим данным сигуранцы, возможно, неполным, присутствовали И. Батищев, Н. Лисовой, И. Бежанович (Кольцов), Л. Цуркан и А. Павленко. Председатель ревкома села Нерушай Леонтий Цуркан доложил, что в связи с событиями в Николаевке проведены многочисленные аресты и в Нерушае, схвачены и некоторые члены ревкома. Участники заседания приняли решение о восстании, рассчитывая, что оно охватит всю южную Бессарабию, утвердили план действий и распределили обязанности.

Г. Тэтэреску также признал, что решение о восстании Южнобессарабский ревком принял самостоятельно, без участия Закордота. «Днем 15 сентября 1924 года, — сообщил он парламенту, — вновь состоялось собрание под председательством Ненина в доме Кирилла Назаренко в Татарбунарах. Здесь Ненин составил план предстоящего нападения на коммуну Татар-Бунар и план для остальных комитетов на всем юге Бессарабии, чтобы в ночь 15-16 сентября революция вспыхнула на всем юге Бессарабии. Вечером 15 сентября 1924 года комиссар Ненин поручил революционным главарям Татар-Бунар и особенно Никите Лисовому и Иустину Батищенко (правильно: Батищеву — П.Ш.), своим помощникам, известить определенных индивидов в Татар-Бунарах, состоящих в революционных комитетах, а также завербованных этими комитетами, собраться этой же ночью у Кирилла Назаренко, где находился Ненин, для вооружения и распределения по группам, с целью нападения на коммуну Татар-Бунары».

В ночь на 16 сентября участники Татарбунарской революционной организации собрались в предместье Восемки во дворе подпольщика Кирилла Назаренко и получили оружие, привезенное с тайного склада в селе Чишмя. Разбившись на три отряда под командой членов Южнобессарабского ревкома И.Батищева, Л.Цуркана и Н.Лисового, на рассвете 16 сентября повстанцы двинулись к центру Татарбунар. Захватить жандармов врасплох не удалось, они встретили отряды огнем пулеметов и винтовок. Однако повстанцы, опытные солдаты, убив в бою шефа жандармского поста и двоих жандармов, заставили остальных сдаться. Затем восставшие заняли здания примарии, почты и других учреждений. И.Батищев расставил у входов в село вооруженные посты. Вскоре в Татарбунары прибыли вооруженные отряды крестьян под командой Г.Черненко, И.Щербины и Ф.Балца. На здании примарии было воодружено красное знамя, а у входа в нее вывешен портрет В.И. Ленина.

Даже в изложении главного карателя действия повстанцев предстают корректными. «Захватив власть над этой коммуной, — продолжал Г.Тэтэреску, — комиссар Ненин приказал поставить часовых на всех входах и выходах этой коммуны, немедленно явиться к нему примару, перчептору, нотару, начальнику почтового отделения и всем служащим, находящимся в Татар-Бунарах, немедленно вывесив во всей коммуне красные флаги. Индивид Иустин Батищев, помощник Ненина, которому было поручено исполнение этих приказов, немедленно поставил часовых на всех входах и выходах из коммуны, а также в центре коммуны на главных улицах, приказав жителям вывесить красные флаги». Поскольку примар, сборщик налогов, начальник почты и другие чиновники выразили готовность подчиниться повстанцам, А.Клюшников, побеседовав с ними, предложил им оставаться на своих постах и выполнять указания революционной власти. Над государственными учреждениями, предприятиями, лавками были подняты красные флаги. В целях поддержания общественного порядка ревком сформировал отряд народной милиции под командой Г.Черненко. У состоятельных лиц, от участия в восстании воздержавшихся, ревком конфисковал оружие.

Перспектива освобождения Бессарабии вызвала у населения восторг. «Всюду царил небывалый энтузиазм,- свидетельствовал участник восстания И.Чора, — люди поздравляли друг друга с победой. У стариков от радости появлялись слезы на глазах. Малыши бегали по улицам распевая «Уже жандармов у нас не будет, будут русские большевики!». Все местечко в течение часа украсилось красными флагами. Лавки торговали. Улицы были запружены ликующими людьми». На митинг, созванный повстанцами, собрались тысячи крестьян с красными знаменами. Было провозглашено восстановление власти Советов и создание Молдавской Советской Республики в составе СССР. Ревком объявил мобилизацию трех возрастов. Митинг проходил под лозунгами «Земля и фабрики — трудящимся!», «Долой национальный гнет румынской буржуазии и помещиков!», «Да здравствует Молдавская Советская Республика!». «На этом же собрании, — подтвердило румынское следствие, — [Ненин] еще сказал, что красная армия вступила в Бессарабию для того, чтобы выгнать румынские армии, советуя жителям вооружаться для того, чтобы воевать против румынских войск вместе с красной армией. По окончании речи банды стреляли залпами, крича: «Да здравствует молдавская советская республика».

В тот же день восстание охватило ряд сел. «Революционеры, — продолжил глава МВД, — распространившись по коммунам, вооруженные винтовками и неся красные флаги, кричали жителям, что это революция, что Бессарабия провозгласила себя молдавской советской республикой и что Румыния не имеет более никакой связи с этой провинцией». 16 сентября, одновременно с татарбунарцами, восстали крестьяне села Чишма. Они сформировали боевой отряд во главе с председателем местного ревкома А.Е. Стеценко, разгромили жандармский пост, захватили помещения почты и примарии и в течение двух дней вели упорные бон с жандармами и королевскими войсками. Село несколько раз переходило из рук в руки. Вечером 17 сентября повстанцы Чишмы ушли на защиту Татарбунар. Около 150 человек влились в отряд повстанцев под командой И.К. Бежановича, прибывший в село Акмангит. На митинге, состоявшемся в селе Михайловка, было провозглашено восстановление Советской власти; часть крестьян присоединилась к повстанцам. Примкнули к восставшим татарбунарцам и бедняки села Нерушай. Объединившись с повстанцами села Эскиполос, нерушайцы сформировали боевой отряд под командой Л.Г. Цуркана. Повстанцы села Галилешты во главе с Артемом Асаки, взяв власть в свои руки, первым делом уничтожили архив жандармского поста. Принял участие в восстании и отряд самообороны крестьян села Жебрияны, созданный еще в январе 1918 г. В повстанческие отряды вступили и многие жители других сел. Всего в восстании приняли участие 6000 чел. Однако повстанцам остро нехватало оружия. Сформированный в Татарбунарах отряд из 150 кавалеристов в отсутствие винтовок пришлось вооружить вилами и косами. Отсутствовали также командные кадры.

Хотя в румынских документах неоднократно отмечается, что восстание вспыхнуло внезапно, есть основания полагать, что эти утверждения не соответствуют действительности. Румынские войска и, как ни странно, даже военный флот находились в оперативной готовности, а их командование располагало планом действий на случай восстания. Румынский флот, проводивший в это время учебные стрельбы в районе Махмудии, уже при первом известии о восстании в Татарбунарах высадил в городах Килия, Измаил, Вилково десанты общей численностью 5000 штыков. Наличие на кораблях целой стрелковой дивизии свидетельствует о заблаговременной подготовке карательной операции. «Моряки» провели в городах облавы, мужчин согнали на баржи и плоты и взяли под стражу. Имелись у морского командования и конкретные данные о подготовке восстания. Согласно официальной реляции, в ходе операции удалось «захватить многочисленные банды мятежников, скрывающиеся в селении Переправа, значительные количества оружия, снаряжения, пулеметов, взрывчатки, гранат, бомб, мин для железных дорог». По спискам, составленным заранее, сигуранца провела в городах и селах Юга Бессарабии массовые аресты «подозрительных» лиц. Восстание было локализовано.

На его подавление, сообщил Г.Тэтэреску, «правительство Румынии направило артиллерийские части III Армейского корпуса Румынской Армии и морскую часть. Первые воинские части из Четатя Албэ прибыли в зону [восстания] вечером 16 сентября 1924 года и сражались с мятежниками у моста между Татарбунарами и Акмангитом». В этом бою погиб Иван Бежанович (Кольцов). Против восставших были брошены многократно превосходящие силы: 10 полков пехоты, артиллерии и кавалерии. Кроме того, повстанцы столкнулись с противодействием местных немцев. Отряд И.Бежановича, с боями продвигавшийся к станции Сарата и к Аккерману, был остановлен у села Камчик отрядом из 150 колонистов и пулеметной батареей дислоцированного в Аккермане румынского 35-го пехотного полка.

В ночь на 17 сентября румынскими войсками были окружены Татарбунары и начат артиллерийский обстрел. Наутро каратели ворвались в село. “На заре 18 сентября, — признал Г.Тэтэреску, — румынские войска штурмом взяли Татарбунары — центр восстания, подвергнув село артиллерийскому обстрелу». А.И. Клюшников повел отряды восставших в село Чишмя, рассчитывая довооружить их оружием, хранящимся у Андрея Стаценко. Но на подступах к Чишме местные повстанцы уже вели неравный бой с румынскими войсками, подходящими с востока, из Аккермана. Потеряв более 200 человек убитыми и ранеными, повстанцы вынуждены были отступить.

Рассчитывая эвакуировать повстанческие отряды морем, А.И. Клюшников приказал отступать к Галилештам, с тем, чтобы достигнуть Черного моря у пункта, именуемого Волчок. 19 сентября у села Галилешты отряды, отступившие из Татарбунар, дали оккупантам бой, длившийся четыре часа. Карателям удалось захватить в плен 120 повстанцев, в том числе Иустина Батищева. А.И.Клюшников погиб. Бои в зоне восстания продолжались до 22 сентября. Но многим участникам восстания удалось бежать на север либо за Днестр, и они пытались продолжить борьбу. 11 октября отряд в составе 45 бойцов, якобы намеренный освободить повстанцев, находящихся под стражей в Татарбунарах, высадился с моторных лодок близ села Тузла. Другой отряд жандармы заметили 17 октября к юго-западу от Татарбунар, а еще одну группу — у села Жебрияны.

Расправа над восставшими была зверской. По утверждению Г.Тэтэреску, в боях «погибли сотни восставших (согласно некоторым данным, более 3000) и были арестованы 489 (287 из них были судимы)». Подавляющее большинство погибших составили не убитые в бою, а пленные и просто крестьяне, схваченные в зоне восстания. По свидетельству очевидцев, после прохождения карателей улицы села Чишма утопали в крови. Без суда и следствия расстреляли оккупанты многих крестьян села Жебрияны, а большинство схваченных в тех местах повстанцев утопили в речке Перебойна. Близ Вилково были расстреляны 98 плененных участников восстания. Поздней осенью 1924 г. жандармы погрузили в Вилково на баржу 800 человек — это были женщины, дети, старики-члены семей участников Татарбунарского восстания, — отбуксировали ее на середину Дуная и затопили. Сотни крестьян жандармы задерживали, избивали, подвергали пыткам, грабили и вымогали «выкуп». В общей сложности жертвами террора стали более 5 тыс. крестьян.

Преступный характер действий румынской армии при подавлении восстания был очевиден даже для правящих кругов Румынии. Имя генерала, командовавшего карательной операцией румынских войск, не названо и поныне. Только о генерале К.Войкулеску, в 1941 г. назначенном губернатором вновь оккупированной Бессарабии, сказано, что в 1924 г. он участвовал в кровавом подавлении Татарбунарского восстания.

В начале 1925 г. румынские власти инсценировали в Кишиневе «Процесс 500». Он велся практически при закрытых дверях, в тюрьме жандармы, добиваясь «нужных» показаний, продолжали пытать подследственных. Однако коммунистам удалось организовать кампанию международного протеста против готовящейся судебной расправы. Французский писатель Анри Барбюс, присутствуя на «Процессе 500», в серии статей под общим названием «В преисподней Европы» разоблачил румынский оккупационный режим в Бессарабии как режим террора, а затем опубликовал гневную книгу «Палачи». Суд над татарбунарцами он назвал «символом и венцом одной из наиболее диких расправ, известных в печальной истории современности». В защиту жертв террора высказались деятели международного коммунистического движения Георгий Димитров, Бела Кун, Клара Цеткин, Марсель Кашен, Гарри Поллит, Уильям Форстер, а также писатели и ученые с мировым именем Максим Горький, Эптон Синклер, Теодор Драйзер, Альберт Эйнштейн, Бернард Шоу, Томас Манн, Луи Арагон, Михаил Садовяну, Петре Константинеску-Яшь и другие деятели науки и культуры. Огласка преступлений румынской армии и полиции, осуществленная во время «процесса 500», нанесла официальному Бухаресту колоссальный политический ущерб. Кампания повлияла на решения трибунала: смертных приговоров татарбунарцам вынесено не было, только 85 повстанцев были приговорены к тюремному заключению..

Судебные решения, принятые под давлением зарубежной общественности, румынские власти ужесточили явочным порядком. Уже в первую ночь после окончания процесса 8 осужденных внезапно «умерли» в тюрьме. Никита Лисовой и Леонтий Цуркан, приговоренные к 15 годам принудительных работ, погибли в заключении позднее. Иустин Батищев, осужденный пожизненно, выдержал 16-летнюю каторгу. В 1940 г. он был передан властям СССР. Земляки избрали его председателем Татарбунарского Совета.

Татарбунарское восстание еще раз продемонстрировало решимость народа Бессарабии вырваться из-под власти Румынии. Расправа над татарбунарцами не сломила Бессарабского сопротивления. Жестокость, проявленная румынской армией во время карательной операции, не повысила ее престижа, население области по-прежнему презирало захватчиков и еще больше возненавидело их. Подполье выдержало удар, сеть нелегальных организаций продолжала действовать, в том числе на Юге Бессарабии.

Несмотря на революционный кризис в России, при оккупации Бессарабии румынские войска встретили стойкое сопротивление патриотических сил. Захватив Бессарабию, Румыния получила также реальный Бессарабский фронт сопротивления. Вооруженный отпор интервентам в январе 1918 г., Хотинское, Бендерское и Татарбунарское восстания, несмотря на жертвы, остались в народной памяти как примеры народной доблести. Но время требовало использования иных форм и методов борьбы против оккупации.

П.Шорников, книга Бессарабский фронт. 1918-1940гг.

/продолжение следует/